Телеведущая, актриса, кукольник: как стать популярной в маленьком городе

Продолжаем смотреть и читать «Корнеплод» на Выборг ТВ. Вот и текстовая версия интервью с Ириной Кокревой подъехала. Более того, здесь присутствуют пара вопросов, которые не вошли в финальный монтаж выпуска, читайте внимательно.

*чтобы картинки из выпуска не отвлекали, на этот раз будут мемы. Просто улыбнитесь.

— Ир, ты больше года работала…можно сказать, на подхвате  в «Полднике». Тебе не обидно, что как только я ушёл, на замену мне, так сказать, пришли… и ты, и Иван. Почему не только ты? Вот как ты думаешь, не обидно?

— Витя, ты провокатор! Ну, говорю… Разговор сегодня честный. Обидно немножко, но конкуренция это хорошо. Каждый раз я учусь быть лучше, чем прошлый выпуск. Мне казалось, я экзамен сдала. Поэтому когда пришёл Ваня, я немножко такая…А как так? По какому праву? Как же так?

Да, немножко обидно, но ничего страшного. Конкуренция — это хорошо.

— А чем конкуренция хороша? Что хорошего в конкуренции?

— Выберут лучшую.

— Как тебе в целом быть ведущей «Полдника»?

-Очень, очень нравится, очень. И для меня это учёба. То есть не просто «Полдник», то есть это вообще для меня день-праздник.

Во-первых, «Полдник» проходит в мой официальный выходной, единственный, это понедельник. Мне приятно, что он начинается опять с учебы. Всю жизнь можно учиться, навёрстывать. Как это сказать? Говорильню на ходу. Импровизировать. С этим, скажу честно — я не волшебник, я только учусь. Я очень стараюсь.

И иногда просто получается, вот как вода льётся, а иногда почему-то вот такой запотык, и я работаю над тем, чтобы вот таких запотыков не было, чтобы всё было так, как я с друзьями общаюсь, спокойно, без нервов, без лишней вот этой вот ненужности, нервной.

— Я видел миллион разных твоих видео, ты начинала там — то театральные новости, то в ковид ты еще что-то пробовала снимать, то есть то, пятое, десятое. И все вот — один выпуск снимаем, бросаем, один выпуск снимаем, бросаем. Почему?

 — Лень. Поклон. Всё, титры.

Меня друзья спрашивают, почему ты не ведёшь свой канал? Там ли, там ли, там ли?

Начинала я вести свой канал, хотя бы просто о своей жизни в Телеграме. Он до сих пор у меня есть, и он мне нравится, но он у меня оживает почему-то только летом. Как-то с осени я о нём резко забываю и вспоминаю только весной, когда вот-вот — и будет отпуск. Я знаю, что у меня будет много событий, будут встречи. Просто начнёт жизнь бурлить. Она и здесь тоже бурлит, но… Как бы сказать, иногда дни повторяются, то есть и…

Нового ничего нет, и я думаю, разве интересно будет, если я буду транслировать одно и то же несколько дней подряд? И я такая, ну, потом. И это потом длится неделя, месяц, полгода, и наступает лето, опять новые события, новые поездки, встречи, ещё чего-то. И вот тогда я об этом вспоминаю. Очень хороший вопрос. Честно ответить? Я просто ленюсь. У меня очень много красивых фотографий сделанных, сделанные моими прекрасными…фотографами, талантливые ребята. Мне стыдно и неловко, что у меня в телефоне всё это хранится. Малый круг моих друзей или там, кому я успела переслать, это видят. А вот даже недавние фотографии я всё никак не могу выложить, потому что никак не могу сесть, никак не могу этим заняться. Это нужно делать, я понимаю, что нужно, потому что обо мне, иначе никто так и не узнает.

— Ты очень часто работаешь моделью для фотографов. У тебя есть абсолютно разные съемки. И в том числе, конечно же, съемки Ню в нижнем белье.

-Да, я рекламирую, моё тело и я, мы вдвоем рекламируем.

-Вот к вам двоим, собственно говоря, тогда вопрос. После таких съемок есть какой-то фидбек в городе? Может быть, какой-то негативный фидбек?

— К приятному удивлению никаких плохих комментариев нет, потому что все воспитанные, культурные, понимают, что это всего лишь навсего реклама, а не провокация.

Позвали меня на съемку. Моя задача, я хочу, чтобы, увидев на мне нижнее белье, девчонки, глядя на эти фотографии, такие, блин, как здорово, как красиво, я тоже хочу. Интересно, что, как? Заинтересовались, зашли, подписались. И в дальнейшем купили, приобрели себе эту красоту. Или, например, я пошла к фотографу, разные съемки, и кто-нибудь посмотрит, я тоже хочу такую съемку. То есть если после моей работы возникает…такое желание у людей, то я считаю, что вот это есть победа, это и есть всё, ради чего это.

— Говорим о театре. Вопрос не совсем сразу про «Святую Крепость». Хочу спросить, почему роли только в театре? Почему никаких съемок в кино, в сериалах, в чем-то еще? Я так понимаю, что ты даже не стремишься в эту сферу?

— Мне кажется, в кино надо идти тогда, когда…Ты вообще не можешь не идти в кино. Когда ты этим горишь и когда зудит. Вот, например, я вот танцевать люблю, зудит. Петь люблю, зудит. Театр люблю, зудит. Я не могу без этого. Я заболеваю, когда… чего-то долго не происходит. Или, допустим, я не занята в очень классной постановке. Там, допустим, у нас много людей кого-то распределили на нее, а я не попала. И если это еще и шикарная работа с потрясающим режиссером. То я вообще прям вся… Как вот я хочу участвовать там, я хочу там быть. С кино почему-то у меня такого нет. Ну, во-первых, повторюсь, просто нет искреннего такого вот жгучего желания. Во-вторых, я просто понимаю, что кино это совершенно другая, это просто другой мир. Есть мир театра, есть мир кино. Это бесконечное время ожидания, это бесконечное… Мне это кажется, скажу так…Просильчество… клянчество… немножко такое, о себе напоминание, немножко о себе надо вот… О, я есть, посмотрите, увидьте меня.

— Слушай, ну ты вообще не пробивная, я так понимаю, что это не твоя история идти презентовать себя, чтобы возьмите меня на главную роль в сериале, или хотя бы не на главную, а на какую-то. Это не твоя история.

— Нет. Не моя. Задаю себе вопрос: хочешь? Не хочу. Говорю: а надо! Что-то во мне такое уже…

Может быть, что-то другое я транслирую, может быть, что-то в чем-то в другом … Я отправляла визитки, я записывала.

— Какие ответы были?

— Никакие. Кр-к, кр. Всё. Сверчки пели мне. В ответ.

— С отсутствием даже малейшей пробивной силы, как тогда ты играешь в «Святой крепости» главные роли, участвуешь в спектаклях, как получить эту роль, и вообще, в целом, есть ли конкуренция в театре «Святая крепость»?

— Наш театр уникален. Я это говорю честно. Мне нравится он тем, что вот как раз таки всё, что ты описываешь, всё как думается, как происходит в театрах, вот у нас этого и нет. Это я, наверное, сейчас отвечу и на последующий вопрос, если он будет. Почему я не пробовалась в другие театры? Меня держат люди. Меня очень держат люди. Я, конечно, посещали у меня мысли о том, что жизнь одна, Санкт-Петербург рядом. А что бы не попробовать, а почему бы и нет, особенно в моменты, когда, допустим, у меня нет ролей, особенно каких хотелось бы, или, например, мне уже достаточно играть в мальчиков.

Был период, там играла парней, и вот сейчас пришло время, что — достаточно, я считаю. У нас уже очень много мальчиков. Пора уже, как бы сказать, чтобы мы играли те роли, которые должны играть.

Касаемо конкуренции. У нас ее нет, потому что у нас небольшая труппа. И Юрий Евгеньевич старается… Даже вот я пришла с первого дня, как я просто вижу эту историю, 13 лет. Все, кто приходит из новеньких ребят, Юрий Евгеньевич всегда старается дать главную роль для того, чтобы человеку, естественно, было за что удержаться, и, естественно, было ради чего ходить. То есть, ну, такая подпитка — «я нужен». Весомые доказательства, то есть у тебя есть роль, значит, ответственность возлагается на тебя, и ты не подведешь. В дальнейшем распределяются роли, ну так получается, что как-то больше честно, чем нечестно.

— Ты участвовала в акции помощи приюту животных, помогала собирать корм. Эти все одинокие животные, они… Что это для тебя? Помощь бездомным, приютным собакам, может быть, там, кошкам. Что это для тебя в целом?

— Нормально быть человеком, наверное. Я испытываю, как бы сказать, не люблю слово «жалость», это ужасное слово. Мне очень хочется помочь вообще всем, кто в этом нуждается. Меня очень сильно цепляет то, что я не могу помочь всем.

Мне очень жалко детей в больнице, это отдельная тема. Но, наверное, я ужасный человек. Мне в троекратно жалко животных. Потому что, ну, может быть, это такое детское рассуждение. У человека есть руки и ноги, то есть всё равно, если он что-то ему… Ну, это детское рассуждение, просто как бы так картинное. Если ему что-то понадобится, он хотя бы сможет не то что это как-то добыть, он сможет об этом как-то сказать.

А животные, они не могут говорить, и вот они бегают по городу, и Бог его знает, когда он ел, а что у него болит, там еще чего-то, поэтому…Животная тема, она для меня очень трогательная. Я прожила прекрасные 7 лет с моим котом. 7-го ноября будет ровно год, как его нет. Но зато теперь ему не больно. Мы пережили, я узнала, что, оказывается, рак бывает ещё и у котов. Раньше я думала, что рак, он бывает у кого-то у кого-то. Два года назад не стало моего папы из-за этого недуга, да. А через год – кот, тоже от рака, и я была очень сильно удивлена, потому что ну, то, что он есть у людей, я хотя бы еще слышала, что есть у котов, мы моему коту делали химиотерапию.

— Театр, в Выборге, карьера в Выборге, но ты же вообще из Нижнего. Никогда не возникало желания вернуться в Нижний и построить карьеру там? И если нет, то почему?

— Не возникало, а самое что удивительное…со школы я знала, что я уеду из Нижнего Новгорода. Я не знаю совершенно, как это объяснить. Я еще, будучи в школе, сидя за партой со своими подружками и одноклассницами, я знала, что я поступлю в театральное училище, хотя, допустим, это был пятый или шестой класс.

Но я знала, что я после девятого поступила, и когда были госэкзамены, я только лишь не знала, куда. Но знала, что я точно уеду, и я не знаю, почему. Наверное, может быть, подсознательно мне хотелось построить свою жизнь самостоятельно, без помощи, без родителей. То есть быть… ну, себя попробовать в жизни полностью, вот бросить себя вот в обстоятельства незнакомые, неизвестные, как будто мне это нужно было.

В Выборге уже 13 лет. 19 лет я была в Нижнем Новгороде, в Выборге 13. То есть, в принципе, осознанно, так же я была 13 в Нижнем, да, то есть уже взрослая жизнь. Поэтому я полжизни здесь. Мне очень нравится Выборг. Мне очень нравится, особенно, когда он лечится. Когда реконструкция идёт.

— Слушай, вот мы с тобой сколько общаемся, каждый раз ты оголенный нерв, ты на все реагируешь, ты… Тут ты повеселилась, тут ты чуть ли не заплакала, тут ты уже то, сё, пятнадцатое. То есть вот эти нервы, где их могло бы и не быть в целом, где можно было бы их избежать. Вот ты живешь оголенным нервом. Каково это? Твоя нервная система вообще как поживает? Это первое. А второе, как эти нервы потом восстанавливать?

— Я просто вот такая. То есть я… Когда я грустная дома, мне вот это больше страшно. Бывают периоды, когда я ничего не хочу. Ну, они у нас у всех бывают за год, там раза два может быть такое, когда вот ты просто чипсы в бороде, ты ничего не хочешь, энергии нет, и вообще всё тленами и всё такое. Я боюсь таких дней, когда я вот…когда так вот живо на все реагирую, то есть желание, такое хотение, так за веревочки берусь. Мне вот так кажется, я так и ощущаю жизнь, я так же, то есть тогда я живая. Вот. Общение я заряжаюсь. Прогулками, встречи с подружками. Там поболтать там, на кого-чего как там. Вот. Сериалы, очень люблю похихикать, обожаю Харламова, Абрамова, можно фамилии-то? Ивана Абрамова. Ну в общем, люблю похихикать над комиками.

— Такой сексистский юмор, конечно, что Харламов, что Абрамов.

— Ну смешно же.

— Блин, я бы сказал бы, пожелал бы им немножечко, но меня потом засудят за мои пожелания. Слушай, я хочу еще уточнить у тебя. Ты сказала, что у всех у нас бывает этот момент, когда мы грустим и так далее. Я не соглашусь, не у всех есть такие моменты. У некоторых людей, мне кажется, что вообще в принципе вот эти расстройства или какая-то может быть…они присущи людям, у которых есть интеллект, которые думают и думают о том, какая у них жизнь. И возможно, просто вот это копание в очередной раз в себе. Оно как раз и приводит к тому, что ты думаешь, а зачем я вообще все это делаю? Вот это такие моменты…

-Я слышала об этом, что грустят, и в депрессию впадают люди с интеллектом, но я так сразу думаю, господи, как обидно, как бы сказать, ну вот есть, допустим, у тебя друг, который не грустит, но у него есть интеллект! То есть, как это так работает?

-Значит, он просто успешный.

-Жизнь удалась.

-Никого не обидим, не хотим судов. Не является мнением редакции.

Ну что, ещё немножко депрессивных тем. А ты знаешь, что довольно давно актёров хоронили за оградой кладбища? Потому что считалось, что, во-первых, они люди ненадёжные, а во-вторых, считалось, что они проживают не свою жизнь. И мне интересно, вот, во-первых, как ты относишься к тому, что раньше такие вот были обычаи? И второе, а ты успеваешь жить свою жизнь? Ты не живёшь только ролями?

— Нет, нет, нет, нет. Жить слишком прекрасно, интересно. Даже вот опять вернуть к «Полднику». Почему я так рада, что я попала на «Полдник»? Потому что это моя другая жизнь.

Я очень люблю театр. Это моя основа. Это то, чем я занимаюсь с пятого класса. Я ходила в театральную студию сначала, потом после девятого поступила в театральное училище, а потом работаю здесь. То есть, допустим, с десяти лет я этим занимаюсь… Хотела сказать, с малого до большого. В плане… В студии у нас тоже все было очень серьезно. Когда я пришла в театральное училище, я на самом деле…На первом курсе я понимаю, что половину из этого я уже познала. Нам уже все это показывали, рассказывали. Да, там может быть в малых формах, но тем не менее.

К чему я это все? Я очень люблю свою работу. Она мне интересна бесконечно, потому что еще столько всего можно раскрыть в себе, понять, почувствовать, быть адвокатом роли. То есть, допустим, даже вот Чикатило, например, играл Дмитрий Нагиев. Он был адвокатом своей роли.

-Ну, ты считаешь, он справился с этой ролью?

-Я не смотрела, но я смотрела документальные фильмы, смотрела про маньяков.

Я в этот момент как актриса понимаю, что если бы я играла, я понимаю, что я подкладывала бы. Я такой, потому что меня обидели. Понимаешь? И в каждой роли на самом деле так же есть. Я поступил так-то, потому что…то-то и то-то со мной произошло. То есть быть адвокатом роли.

-Я понимаю, что это чисто именно для роли, для себя понять, почему он это делал. Конечно, в жизни, естественно, невозможно понять, почему люди такое совершают.

-Нет, нет, нет. Тоже можно встать на место, попытаться понять, хотя бы просто попытаться понять. Ладно, принять, оправдать, это уже…

— Нет, я тут не соглашусь, я не согласен.

-А попытаться понять, почему человек так сделал, от чего?

— Нет, просто есть какие-то моменты, которые делать нельзя. И то, что делал Чикатило, это делать просто тупо нельзя.

-Согласна, я не беру, это, наверное, не очень был удачный пример, просто я к тому, что, как бы сказать, я думала о том, как чувствовал себя Дмитрий Нагиев, играя эту роль.

-Он думал, сколько ему денег дадут. Но абсолютно бездарно сыгранная роль, вообще неинтересно, грим не спасает, это Нагиев.

Это Нагиев, который изображает Чикатило. Это не Чикатило. Ну, это я говорю, конечно, своё мнение. У нас актёров мало? У нас актёров полным-полно. Гораздо более талантливых, чем Нагиев. Нагиев когда-то там был, действительно, что-то там, но сейчас, к сожалению, я, допустим, не считаю, что у него хоть что-то осталось. Уже всё, мне кажется, кончилось.

Вот как ты думаешь, почему у нас в кино играют Куценко, Хабенский, Петров, Нагиев и ещё там две фамилии? Почему шесть человек все роли играют? Бурунов.

— На самом деле не знаю, честно, я не знаю. Своя планета, свои правила там. Я не знаю, как это распределяется. Я правда не знаю.

— Много же талантливых актеров.

— Конечно, много. Это своя система. Я не знаю, как это выбирается, правда.

Мне жизнь интересна очень. И я не ставлю во главе театра всё остальное там как-нибудь. Нет. Она… Я отдаю себе отчёт, что она… Ну, не коротка уж, но всё равно есть свой определенный срок. И очень хочется побывать, посмотреть, познакомиться, попробовать там поесть что-нибудь там.

Поглядеть, послушать, увидеть. Сколько музеев не обхожено, сколько фильмов ещё не посмотрено, сколько музыкальных композиций не прослушано, сколько ещё с друзьями…

— А как ты относишься, кстати, к тому, что хоронили-то раньше за оградой?

— Да я могу понять прекрасно гражданских людей, что они так…

-Что? Почему?

-Ну, потому что — лицедеи, потому что…Как, как сказать, как «Битва экстрасенсов», это оказывается тоже всё неправда. Я-то смотрела там 20 выпусков, думала, что это всё правда, а потом, когда узнала, очень расстроилась. То есть немножко как будто они магией обладают, потому что они перевоплощаются. Вот, допустим, идёт там актёр на улицу в магазин сутулый там чего-то. С пакетиком один человек, а тут приходит и на него 100 человек, вот так вот снизу вверх смотрит на персонажа его, а он вот так залом владеет. Конечно, это влияет. Конечно, это какое-то впечатление производит.

Понятно, что они за оградкой хоронили. Можно их понять прекрасно.

— А ты как думаешь, ты владеешь залом?

-Да.

— То есть ты можешь прямо весь зал удержать, и они даже в телефон не отвлекутся?

-Ну, это уже на совести зрителя по поводу телефона. Вообще моя задача, моя любовь — с залом говорить, как с родным человеком, близким. Зал — это один человек, и я ему все это говорю. И неважно, куда я смотрю, для меня это четвертая стена. Но для меня это как вот сидели мы вдвоем, и я вот так рассказывала бы, как оно есть. Поэтому это уже, конечно, на совести человека. Достанет он телефон или нет, сколько она там еще будет глагольствовать.

— Слушай, по поводу, сколько она еще будет глагольствовать, у тебя сейчас, я так понимаю, отходит роль Джульетты.

-Ну как, я надеюсь, еще нет. Но она не отходит. Она… Этот спектакль взял паузу, назовём это так. Но я очень сильно надеюсь, что зрители ещё увидят… Все, кто не видели этот спектакль, его увидят. Те, кто хотят его посмотреть, его успеют посмотреть. Я очень хочу ещё поиграть.

Я также понимаю, что у Джульетты время у актрисы ограничено. То есть я не смогу там до 40 играть Джульетты.

— Ну как это? А Алиса Френдлих, которая малыша в Карлсоне играла до 90 лет?

— Вот одно дело малыша. Я Пятачка буду играть до пенсии, я его никому не отдам. У меня такой Пятачок!

— А какие роли ты для себя видишь вообще в будущем? Вот Ирина Кокрева, актриса, там, мирового масштаба, может…

-Вить, разные любые женские роли, женские, подчеркиваю, два раза.

— Но есть же мечта, наверное, какая-то «я хочу сыграть» и «да, снилась».

— Раньше была, нет, раньше была, теперь нет, потому что я смотрю, допустим, фильмы, сериалы, и вот так я думаю, ой, это бы я попробовала, и это интересно, и это… Нет, у меня нету какой-то…Какой-то конкретики, честно, вот я даже не буду сейчас пытаться ее быстренько сочинить, нету.

— Как думаешь, что-то еще не успела сказать в этом интервью? Обычно мы всегда даем шанс высказаться. И справиться. Вот эту последнюю мысль свою донести до зрителей, чтобы вот это точно должна им сказать.

— В первую очередь, дорогие зрители, я хочу вас поблагодарить за то, что вы к нам приходите, вы находите время. Правда. Ну а что бы мы делали без вас? Вот больно весело играть на пустую зал, правильно? Естественно, мы с вами в связке. Мы с вами команда. Спасибо вам большое за добрые слова, за ваши и слезы, и аплодисменты, и улыбки. Но вообще хочу сказать, что я очень люблю Выборг. Я благодарю даже, знаете как, какое счастье, что город меня принял, потому что мне кажется, что он меня принял. Мне здесь очень хорошо. Мы сделаем его лучше, лучше, чем он был вчера. И я к этому, как смогу, приложу усилия.

Поделиться ссылкой: