Лауреат всероссийского конкурса учителей о воспитании детей: можно ли бить, как общаться, как понять современный сленг

Гостем нового выпуска социалити «Корнеплод» стала Полина Тумурук (Лобанкова), педагог, лауреат всероссийского конкурса «Учитель года — 2024». Обсудили проблемы воспитания подрастающего поколения, можно ли бить детей, современный сленг и правильный подход к подросткам.

Для вашего удобства текст гостя выделен жирным шрифтом.

— Полина Тумурук, 28 лет, но уже победила, чуть ли не во всех профессиональных состязаниях учителей. И как так получилось столь стремительно?

— Честно говоря, я сама очень удивлена, что я такими большими шагами уже так далеко ушла вперёд. Потому что конкурс «Учитель года» для учителя – это, наверное, как для музыканта когда-то «Евровидение», когда ты один представляешь не просто город, а всю Ленинградскую область.

— Почему именно ты поехала на эти состязания педагогические, а не более маститые коллеги?

— Почему я? Знаете, я этот вопрос сама себе часто задавала, причём с разной интонацией. Когда страдала, когда плакала, конечно, были большие истерики, когда готовилась к конкурсам, ведь это разные этапы. И на самом деле это очень и очень тяжело. И те, кто знают изнанку, они понимают, что действительно, не каждому дано, наверное, пережить этот конкурс, потому что, например, человек более опытный, например, более возрастной, может сильно пострадать, может пострадать здоровье от этих эмоциональных качелей.

— Давай поговорим с тобой, как уживаются современные дети и педагог.

— Я искренне люблю современных подростков. Я не считаю, что они какие-то плохие. И, кстати говоря, мы недавно выяснили, что я и мои ученики, которые в 7-8 классе, мы плюс-минус на рубеже этих бумеров, зумеров.

— А тяжело заслужить уважение от нынешнего поколения учеников?

— Ну, ты знаешь, есть такое мнение, что учеников нужно не любить, а уважать. И я думаю, что на уважении строится доверительное отношение. Мои ученики чётко знают, за что они могут получить два, за что они могут получить пять. Я, честно говоря, терпеть не могу ставить двойки, мне это действительно, пока что, я ещё молодой учитель, мне это делать больно, потому что это ещё и знак того, что я не научила.

— Ну что, а теперь то, чего ты боялась и не хотела, блиц-опрос. Мы будем спрашивать не какие-то там даты, исторические события. У нас сегодня программа не об этом. У нас программа сегодня о том, как педагог понимает ученика. Поэтому, значит, что мне от тебя сейчас понадобится, чтобы ты максимально быстро, кратко и чётко, переводила слова с молодёжного сленга. Блиц начинается прямо сейчас, и первое слово — БОСС КФС.

— Я не знаю, что это. Это, наверное, какой-то крутой парень, наверное.

— Это слово означает, что человеку намекают на лишний вес.

— Это так нельзя делать. Нельзя.

— Ты можешь давать какие-то комментарии, как ты относишься к молодёжным словечкам некоторым.

— Честно говоря, уже не успеваю, я, за ними, я вот ещё на уровне «кринж», вот это я ещё понимаю, а вот здесь уже нет.

— Ладно, поехали. Сейчас будут чуть попроще слова. Скуф.

— О, скуф я знаю, это лысый дяденька 35-40 плюс с большим животом.

— Всё верно. Найк Про.

— Ой, я всё время путаю. По-моему, это, наоборот, клёвый. Это что-то вот хорошее какое-то. Ты типа крутой. Нет?

— Это нарочито-спортивная девушка, выставляющая себя в обтягивающих вещах в соцсетях, кичится своей, так сказать, фигурой. Нормис.

— Нормальный, наверное. Всё хорошо.

— Ну, в общем, да, нормальный, обычный. Сигмабой.

— Я знаю такую песню. Вот, кстати, про тренды. Она залетела в американских соцсетях, где девчонки наши поют, но я не знаю, что это значит. Какое-то лицо есть. Сигма, не сигма. Как-то они там губы делают.

— Нет, по-моему, это не то. Но сигмабой, конкретно у нас в описании блица — «привлекает внимание людей, хотя никто не может понять, почему, чаще харизматичный».

— А напишите в комментариях, как называется, когда лицо там как-то вытягивают. Вдруг… Я не знаю.

— И последнее в сегодняшнем нашем блице – это тюбик.

— Тюбик – это такой вот парнишка, ну, вот такой тюбик какой-то.

— Не спортивный хилый парень, чаще идет речь именно о молодых, 18-26 лет. И вот сразу же подвопрос. Как ты относишься к молодежным словам, в целом? И когда ребята употребляют их в классе, в том числе там же есть и оскорбительные какие-то?

— Ну, честно говоря, я не очень люблю, а мне они одно время нравились, когда я понимала, о чём речь. Вот тот же самый «cringe», это же английское слово, и таким образом я говорю, ребята, вы же сейчас на английском тоже разговариваете. Вот сейчас слова, мне кажется, это просто набор букв какой-то, я, ну, не понимаю. Конечно, наш язык слишком…большой и богатый, чтобы засорять его вот таким вот мусором.

— Мусором?

— Ну, я думаю, что да.

— Но ты же сама употребляла сленговые слова, когда росла, наверняка ты говорила множество каких-то сленговых слов.

— Да, язык меняется. Я имею в виду, вообще русский язык меняется. И то, что мы говорили тогда, сейчас уже кажется, что это что-то стыдное. Вот, но мне кажется, что этот период просто нужно перерасти. Пройдет время, там еще что-нибудь появится. Потому что, да, в мое время были такие слова, как трололо, затроллить, покерфейс. Сейчас уже всё. Современные дети уже вряд ли знают, что это такое.

— А есть любимый мем?

— Чего-то любимого нет. Я вообще люблю какие-нибудь мемы, где идёт игра слов. Там, например… Ну, сейчас какой-то дурацкий на ум пришёл, а я вообще-то знаю их. Например, там: червя разделили на «до» и «ждевого». Ну, вот мне такой юмор очень нравится.

— Каламбургер. Ты не хотела быть учителем, сказала ты в одном интервью. Подробнее чуть-чуть об этом.

— Ну, не то, чтобы не хотела. Мои одноклассники всё время говорили, что я буду учителем, а я думала — ну нет, нет. Но я так и не придумала, кем я могу быть ещё, помимо того, что я учитель.

Где-то в своих мечтах, наверное, я бы хотела стать актрисой, что-то вот такое творческое. У меня папа тоже работает в сфере киноиндустрии, и мне всегда это было очень интересно. Но потом, взвесив все «за» и «против», я пошла учиться на педагогическую профессию. Вообще…Честное слово, ни разу об этом не пожалела. И сейчас я понимаю, что у меня такая профессия, что я могу быть кем угодно. Гримёром, костюмером, врачом, психологом. Учитель, действительно, это та профессия, которая совмещает в себе очень интересные, и другие профессии, в том числе.

— Какие методы воспитания ты больше приемлешь. Раньше в школах были розги, можно было бить учеников. Какие методы воспитания самые действенные? Как относишься к тому, когда ребенка бьют в целом? Допустим, даже дома же тоже до сих пор бьют детей. И вот как ты к этому относишься?

— Непростой вопрос. Скажу так. Мне прилетало иногда от мамы, папа никогда на меня не поднимал руку, у нас, конечно, всегда был запрет. Прилетало, потому что, ну, я была не очень послушным ребенком. Мой переходный возраст был где-то лет в 9, и бедная моя мама со мной настрадалась.

— А вот я сразу же, знаешь, хочу сделать помарочку такую, ремарочку. Помарочка-ремарочка. Вот ты сразу же оправдала маму, а ты считаешь, что есть всё-таки оправдание, когда взрослый человек бьёт ребёнка даже в воспитательных целях? Вот можешь тоже на это сразу ответить.

— Ну опять же, у меня ещё нет своего ребёнка, я пока не знаю, каково это, но…Ну, бывали случаи, я сейчас не буду говорить, в каких случаях мне прилетало, но сейчас, когда я уже взрослая, я понимаю, что и правильно мама делала. Ремнем меня вот никогда не били, например, никогда.

Учеников в школе, да нет, конечно, они неприкосновенные, я никогда… Я даже, честно говоря, и обнимать-то боюсь по новым стандартам, лишний раз прикоснуться к ребёнку, ну, немножко волнительно. Потому что мало ли что… Ведь сейчас проблема… Ну, это правда, проблема, даже не в детях, а в современных родителях. Потому что, вот несколько дней назад, я сидела как раз меняла свой паспорт, сидела в очереди. Слева от меня сидела женщина. А я, кстати, в этот момент красной ручкой проверяла детские работы. То есть если бы она посмотрела направо, она бы увидела, при ком она говорит эту фразу. Значит, она говорит — мой ребёнок за последние две недели набрал кучу двоек, завтра иду в школу, навставляю учителю, я так выпрямилась, и она потом добавила, ну, и своему тоже.

Я подумала, вот эта вот фраза, что «навставляю учителю», а учитель-то тут причём? Поэтому воспитывать нужно не только детей, но и родителей. Но у меня, вот клянусь, у меня всё в порядке с взаимодействием с детьми, с родителями у нас очень доверительные отношения.

— Вот, допустим, приходит ученик, в школу, и ты видишь, что ребенка избили родители дома. Ты видишь, у него либо синяк, либо там порванная кофта, либо еще что-то. И ты догадываешься, что дома у него явно какое-то домашнее насилие происходит. Что ты делаешь в этом случае?

— У меня такого не было никогда. Но если бы вдруг я такое увидела, конечно, я бы сообщила нашему социальному педагогу, заместителю директора по воспитательной работе, и дальше мы бы принимали бы меры.

— Ну, смотри, вот я еще тебе тогда пример приведу. Работа учителя, она все равно… Это скорее даже призвание, я так думаю. И когда ты выходишь из школы, твоя работа же не кончилась. Ты увидела, допустим, в очереди где-то, мама начинает орать на ребенка. Я просто не поверю, что ты этого не видела, потому что я это вижу, чуть ли не каждый день, когда я стою в магазине в очереди, какая-нибудь мама начинает орать на своего ребенка, что он «не может вести себя нормально», и «как это мне надоело» всякое-такое. Может шлёпнуть его, ударить по голове, ещё что-то, я это постоянно вижу. Вот как ты ведёшь себя в таких ситуациях?

— Как бы это печально ни звучало, я стараюсь не вмешиваться, если идёт конфликт, если вдруг ребёнок просто стоит, плачет на кассе, и мама бессильна, я там могу подойти, отвлечь, как-нибудь попробовать, не всегда, конечно, это получается, но когда идёт прямой конфликт матери и ребёнка, я не буду читать нотации. Мне кажется, что я не в том возрасте ещё даже, чтобы как-то вот… в этот момент делать какие-то замечания. Мы никогда не знаем, что на самом деле происходит в этот момент, потому что, опять же, я не знаю, но я никогда не видела, чтобы ребёнка прилюдно где-то били, как-то оскорбляли. Нет, вот как дети плачут на улице, потому что не хотят куда-то идти, это я вижу. И я знаю, что у меня подруги уже стали родителями. И я знаю, что это бывает непросто. И это всё действительно не мифы, кризис трёх лет, кризис семи лет. Нужно учиться это переживать. Я думаю, что однажды, есть, например, идеальная мама, которая всегда просто безупречная, но вдруг она тебе попалась в тот единственный раз в жизни, когда у неё просто сдали нервы.

— Современная этика бывает такова, что педагогу ставится огромное количество условий. В соцсетях ты должен быть вот такой, ты никогда не уходишь с работы, ты всегда должен думать, что ты педагог. И мы знаем случаи, когда педагогов, учителей увольняют за то, что они занимаются в свободное время стриппластикой, за то, что выложили в социальных сетях фотографии с отдыха, в купальниках элементарно, и многое вот такое. Как ты к этому относишься? Действительно ли педагог всегда остается педагогом? Это, во-первых, и взаимосвязано ли это в принципе с тем, что у человека могут быть разные увлечения?

— Я думаю, что у человека могут быть разные увлечения, но возникает вопрос, зачем он это выставляет. Почему-то все сейчас пристали к учителям. Но, честно говоря, мне вот не очень интересно смотреть, не знаю, на продавщицу в купальнике, на, не знаю, на бухгалтера какой-нибудь фирмы. Это, в принципе, мне кажется, какие-то нормы морали. Всё-таки наши соцсети — это наше лицо в любом случае. И, конечно, я живу в маленьком городе, где все прекрасно знают меня, знают мою маму. Конечно, я стараюсь себя вести так, чтобы не подводить ни себя, ни своё окружение. И я думаю, что эти рамки, вообще, должны быть не только для учителей, но и для всех.

— То есть ты прямо за эти рамки, что нельзя фотографироваться в купальниках и выставлять это в интернете?

— Ну почему нельзя? Нет, можно, но мне эта идея не нравится в целом. Для чего?

— Но твоя подруга Ирина Кокрева снимается для рекламы нижнего белья.

Примечание: Ирина Кокрева – актриса театра «Святая крепость», ведущая проекта «Полдник» на Выборг ТВ.

-Во-первых, это её работа, во-первых. А во-вторых, это дело Ирины Кокревой, понимаешь? А не моё. Я сейчас говорю со своей позиции. У меня, ну, я не знаю, вряд ли найдутся фотографии в купальниках, в какой-либо из соцсетей, потому что я не понимаю, для чего. Для чего люди это делают, что бы что.

— Просто потому что можно? Просто потому что это свобода слова?

— Ну так на пляже же мы можем ходить в купальниках, а зачем это выставлять?

— Просто потому что человек любит своё тело и хочет поделиться этим.

— Ну пусть делится. Но я пролистываю этот контент, мне он интересен.

— Так в этом как раз есть разница, что ты можешь просто не поставить лайк, но говорить, что это нельзя выкладывать, но это немножко странно.

— Я же не сказала, что нельзя. Я говорю, что для меня это неприемлемо. Вот только так.

Я не люблю, я не занимаюсь этим. Я вообще в последнее время стала очень редко вести соцсети. И я даже знаю, почему. Потому что когда я была маленькая, юная, я выставляла свои фотографии для чего? Для того, чтобы для меня обратила внимание какой-нибудь симпатичный мальчик. Всё, когда я успокоилась, мне уже эти фотографии и лайки, зачем они мне вообще уже нужны? Я и так знаю, что меня любят, я и так знаю, что я красивая. Мне не нужна какая-то мотивация извне.

— Полин, это интервью, это не подготовка к следующему конкурсу. Ты можешь быть живой. Мне ощущение, что я сижу рядом со мной очень взрослая женщина, которая пытается говорить всё правильно. Вот я не верю в то, что ты в купальнике такая стройная, хорошая фигура, молодая, красивая, не сфотографируешься, не отправишь своему парню и так далее.

— Но это же разные вещи. Сфотографируюсь, конечно.

— И не захочется выложить это, показать всем?

— Я не хочу, чтобы какой-нибудь сантехник, дядя Вася, смотрел на меня. Мне вот это неприятно. Мне… я… правда, я не то чтобы, стесняюсь своего тела, но это моё тело, оно принадлежит только мне. Я не хочу его выставлять напоказ.

— А нет соблазна перейти на репетиторство и зарабатывать гораздо больше? Ведь репетитор — это подготовка к ЕГЭ, ОГЭ, это, во-первых, неполный рабочий день, а во-вторых, совсем другие деньги.

— Я так скажу, что проблема репетиторства сейчас является такой небольшой проблемой для нашего образования в целом, потому что, да, действительно, очень многие молодые педагоги не только уходят туда. И как будто бы считается нормой, что дети уже во втором классе имеют репетиторов по всем предметам, хотя меня это, конечно, всегда очень сильно удивляет и расстраивает, наверное. Зарплаты в школах сейчас довольно-таки хорошие, это тоже всё мифы, что учителя получают 15 тысяч, ну нет, конечно, нет.

— Двадцать.

— Ну, чуть-чуть побольше, скажем так. Ну, я не буду говорить конкретные цифры, потому что это зависит от категорий, от каких-то дополнительных выплат. Когда говорят даже вот эти 15, все говорят про какой-то оклад, забывая, что у нас есть ещё какие-нибудь стимулирующие выплаты за дополнительные моменты. Что касается работы репетитором, так я это совмещала в одно время. Сейчас я работаю в школе и на курсах. Мне кажется, что школа — это не только про деньги, ни в коем случае. Вот это, наверное, самое главное, что в школу действительно идут не ради денег, в школу идут ради общения, ради, как сейчас говорят, призвания. И действительно есть возможность и в самой школе зарабатывать больше, есть возможность совмещать, потому что у нас тоже ведь не полный рабочий день.

— За последнее время Полину Лобанкову, а теперь уже Полину Тумурук, узнал весь город. Ну, понятно, что в России чуть-чуть узнали, но, конечно, в Выборге о тебе кричит каждый паблик, назовем это так. С такой распиаренностью можно даже в депутаты пойти. И это не об этом я, конечно, сейчас хочу спросить, а о том, а какие в принципе, у тебя планы на будущее и как ты будешь развиваться. Это вот возвращаясь к вопросу о том, что ты уже выиграла главный конкурс. А что дальше? Как ты будешь развиваться? Какие ступени ты перед собой видишь?

— Я думаю, что все мои конкурсы как раз произошли в нужное время, потому что сейчас моя самая большая цель — это создание семьи. И я думаю, что мои приоритеты на ближайшее время — это здоровье, семья, расширение семьи. А вообще, я действительно… Вот сейчас мечтаю о том, чтобы я стала просто хорошим учителем, чтобы про меня говорили, что я не победитель конкурса, а это вот тот учитель, который лучше всего готовит к ЕГЭ. Или это тот учитель, чьи дети становятся невероятно талантливыми выпускниками.

— Перед финальным вопросом немножко просто поболтаем. Этих вопросов я не писал, ничего. Просто раз уж я узнал, что ты вышла замуж за актёра Дмитрия Тумурука… Как вот вы, актер и педагог английского языка, будете дальше жить, строить свою жизнь? Что это будет? Куда вы будете стремиться? Какие планы, как у семьи?

— Такие вопросы я сама к себе-то не задаю. Я думаю, что вряд ли у нас что-то поменяется, потому что мы уже пять лет вместе, больше пяти лет.

Мы уже понимаем плюс-минус, что ожидать друг от друга. Дима – интересный актёр. Он также будет, наверное, работать в нашем театре. Я также буду приходить к нему на спектакли. Возможно, когда-то не только я там, а наши дети будут смотреть и кричать тихонько «Папа!». Не знаю. Сложно загадывать, потому что я вообще не люблю планировать. Я…Конечно, я ставлю какие-то глобальные цели, но я не люблю какие-то детали, потому что если вдруг что-то не сбывается, я начинаю расстраиваться. Поэтому как будет, так будет.

— Ну хорошо, а у молодой семьи с зарплатой педагога и с зарплатой актёра в Выборге, есть возможность брать ипотеку, рожать детей, куда-то стремиться?

— У меня квартира куплена в ипотеку.

— Хорошо живёшь, не всё себе не отказываешь?

— Да. Ну, я говорю, это…

— Ты меня удивляешь просто.

— Да, я… Честное слово, это какие-то правды, стереотипы. Наверное, тянутся они из 90-х, когда там зарплату платили, не знаю, колбасой или табуретками. Сейчас всё нормально, сейчас действительно очень большой конкурс на педагогические профессии. Учителя молодые есть.

В школу приходят. У нас в школе очень много молодых, талантливых учителей, которые прекрасно существуют вместе с опытными коллегами. Что касается каких-то там моментов, сейчас очень много возможностей для дополнительного заработка и актёрам, и учителям. Тот, кто не хочет, он, наверное, сидит на диване и пишет эти дурацкие комментарии.

Кстати, про комментарии — это тоже такая моя боль. Хорошие люди редко оставляют хорошие комментарии. Они просто проходят мимо, потому что — итак ты всё знаешь. Когда появлялись посты про меня, я, конечно, очень боялась каких-то вот…злых комментариев, и сейчас буду бояться, самый плохой обидный комментарий был про то, что, ну, конечно, это дочка Лобанковой.

Примечание: мама Полины – директор школы.

Я понимаю, что ты говоришь, но я такая в жизни. Я действительно вот такая. Я там, может быть, сверхправильная какая-то. У меня даже подружки надо мной смеются, но…Я не могу иначе. Я вот такой человек.

Автор и ведущий программы – Виктор Корнеев.

Поделиться ссылкой: