Сергей Урсуляк: у нас есть будущее, и мы должны на него работать
Две недели назад Выборг принимал любимый многими кинофестиваль «Окно в Европу». Было представлено около сотни фильмов разных жанров. Праздник под названием кино был бы невозможен, если не было бы их… Режиссёров. В День российского кино мы публикуем интервью с одним из мэтров отечественного кинематографа, режиссером, президентом фестиваля «Окно в Европу» Сергеем Урсуляком.
— Сергей Владимирович, вся ваша жизнь вращается вокруг кино, а кино вращается вокруг вашей жизни. Всегда ли вы хотели стать кинорежиссером?
— Да, вы удивитесь, и никто не верит в это, но я хотел стать режиссером с пяти лет. После того, как посмотрел картину Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Вот просто именно режиссером, не артистом. Ну, а потом, так сказать, жизнь сложилась так, что я сначала был артистом, а уже потом стал режиссером.
— У вас довольно серьезная фильмография. Скажите, бывало ли когда-то так, что вы оставались недовольны результатами своей работы?
— Вы знаете, я почти никогда не бываю доволен результатами, потому что всегда то, что ты хотел, лучше того, что получилось. Но опять же, я не хочу посыпать голову пеплом. В принципиальном плане я делаю то, что я хочу делать, и то, как я могу делать, скажем так. Ну, а потом, конечно, думаешь о том, что, наверное, Феллини снял бы это лучше. Это, конечно, тебя ненадолго расстраивает. Но не Феллини, не Феллини. Снял и снял.
— Есть ли какие-то особенно дорогие сердцу картины, или они все для вас, как дети, одинаковые?
— Ну, они, конечно, не одинаковые. Я понимаю прекрасно, что есть картины, которые, скажем, более любимы публикой. Я думаю, что когда я помру, у меня на камне выбьют «Ликвидация». Полная уже ликвидация (улыбается). Есть картины, которые сложнее шли просто к пониманию зрительскому. Кто-то воспринимал сначала в штыки, а потом со временем проникся. У каждой картины, действительно, как у человека, своя судьба. Но сказать, что я какую-то люблю больше, какую-то меньше… Действительно, вы правильно сказали, это как дети.
— А кто из мэтров кинематографа является вашим учителем и наставником? Кого вы вспоминаете с благодарностью?
— Я, конечно же, вспоминаю с благодарностью Владимира Яковлевича Мотыля, замечательного нашего кинорежиссера, автора «Белого солнца пустыни» и «Звезды пленительного счастья», еще нескольких замечательных картин, который принял меня на высшие режиссерские курсы. И у которого я учился два года. Я, конечно же, вспоминаю Владимира Евгеньевича Меньшова, который тоже параллельно преподавал на курсах. Я вспоминаю Михаила Тривердеева, с которым мы были, я не могу сказать, дружны, потому что разница в возрасте и положении была такая колоссальная, но, тем не менее, мы с ним вместе работали, общались, и он ко мне очень по-отечески относился. Я вспоминаю Александра Анатольевича Ширвинда, недавно ушедшего от нас, в семью которого я вошел в 17 лет, благодаря дружбе с его сыном. И до последних дней мы как-то общались. Вот эти люди. Константина Райкина, конечно же, я не вспоминаю, я просто его часто встречаю, часто общаюсь с ним. Он тоже оказал на меня огромное влияние. Нет, я бы перечислил много кого, но, наверное, это основные люди. Ну и, конечно, это моя семья. Они, так сказать, в огромной степени на меня влияют и как-то вообще мешают мне жить (улыбается).
— Однажды вы заявили, что некоторые произведения должны экранизироваться часто, и ваш «Тихий Дон», до того, как вы за него взялись, экранизировался уже трижды. Почему такое мнение?
— Для чего произведения должны экранизироваться снова и снова? Понимаете, какая история. Я всегда считал, что какие-то фильмы, поскольку они нравятся мне, то они нравятся и всем, и тем, кто моложе меня. Но выясняется, что это не совсем так, что картины стареют, а зрители появляются новые. И им недостаточно того, что было раньше. И в этой ситуации необходимо заново экранизировать великие произведения, краеугольные произведения или просто очень хорошие книги, для того, чтобы эти книги находились внутри нашего обсуждения, нашей жизни, наших споров. Конечно, желательно, чтобы это была хорошая экранизация. Но даже если эта экранизация не совсем удачна, это все равно порождает какой-то интерес к книге. Это крайне важно. Потому что у нас великая литература.
— Ваши дети Александра и Дарья стали актрисами. Скажите, вы их подталкивали в эту сторону или наоборот?
— Ни один нормальный человек подталкивает в эту сторону. Я думаю — не будет — потому что ничего хуже этой стороны нет. Есть прекрасные профессии, где человек зависит от себя в первую очередь, где он может объективно существовать. Не субъективно, как в актерской профессии, когда ты одним нравишься, другим не нравишься, режиссер видит, режиссер не видит, и так далее. Поэтому, конечно, я не только не подталкивал, а даже мешал им в этом смысле. Но, как говорится, это все прахом пошло. Девочки работают артистками.
— Сергей Владимирович, на 32-й фестиваль «Окно в Европу» вы впервые приехали в новом качестве — президента. В связи с этим нельзя не вспомнить Армена Медведева. Вы, наверняка, были с ним знакомы. Расскажите, каким вы запомнили его.
— Армен Николаевич сыграл в моей жизни огромную роль, потому что в тот момент, когда я начинал в кинематографе, Армен Николаевич был министром кинематографии. И вот эта мучительная жизнь Армена Николаевича, которая должна была распределить малое количество денег между мэтрами и начинающими, потому что он прекрасно понимал, что без новой крови ничего не будет. И как он лавировал между всем этим. Я об этом вспоминаю с огромной нежностью, теплотой, любовью. А потом он перестал быть министром кинематографии и стал просто Арменом Николаевичем Медведевым, который звонил, который всегда обращал внимание на то, что я делал. Всегда находил какие-то слова поддержки, утешения, восторга. Потом я приезжал к нему на фестиваль довольно часто. Не могу сказать, что у нас было близкое общение, но общение было. Армен Николаевич умел как-то так здесь себя вести, что каждый человек, к которому он обращался, считал себя его личным гостем, которому он отдельно рад. Он умел создавать эту среду товарищества какого-то. И мне бы хотелось очень сохранить вот это ощущение товарищества.
— Кинофестиваль в Выборге прошел в этом году уже 32-й раз. И за эти годы сформировались некоторые традиции. Скажите, вы как президент, какие традиции планируете сохранять дальше? А может быть появились какие-то новые идеи?
— Я, во-первых, не сторонник того, чтобы ломать то, что хорошо сделано. Фестиваль будет развиваться, что называется, само собой, потому что меняется жизнь вокруг. Это в первую очередь. А что касается сохранения, то я частично уже сказал об этом. Выборгский фестиваль – это фестиваль интеллигентный. Это фестиваль не суетливый. Это фестиваль не скандальный. Это фестиваль не сенсационный. Это фестиваль дружественности, товарищества, профессионализма, разговора о профессии, поиска каких-то новых молодых. Вот это, пожалуй, самая главная задача.
— Его еще часто называют домашним…
— Совершенно верно. Я считаю, что это очень хорошее слово и понимание. Домашний – это когда ты можешь не бояться, не стесняться, когда ты можешь быть самим собой, когда ты не должен из себя что-то строить, корчить. Когда ты можешь быть просто человеком.
— А как вы относитесь к нашему городу? Вам ведь доводилось здесь и работать, снимать фильмы.
— Мне здесь нравится бывать. Это уютный город. Приятный город. С доброжелательными людьми. Опять же, это взгляд прохожего. Вы лучше знаете все проблемы вашего города. Но со стороны это очень ощущается. Декорации порой не нужно строить. С ситуацией, когда мы перестали ездить в Европу снимать, Выборг чуть ли не единственный город. Может быть, еще Калининград, где есть возможность снять зарубежье.
— Говорят, сейчас не время проводить фестивали. «Пир во время чумы и прочие подобные высказывания. Как вы к этому относитесь? Как вы смотрите на это? Стоит ли?
— Я считаю, что стоит. Потому что это не просто праздный отдых и какое-то безудержное веселье. Это, прежде всего, работа. Мы работаем на будущее. Это должны понимать те, кто говорят, что не время. Если у нас нет будущего, тогда не время. А поскольку у нас будущее есть, то это абсолютно нормально проводить фестивали, конференции, встречи. И так далее. Звать молодых. Смотреть молодых. Отмечать молодых. Это крайне важно. Потому что у нас есть будущее.
— Ну и напоследок ваш совет: о чем надо обязательно снимать кино?
— Кино надо снимать, во-первых, о том, что тебе по-настоящему интересно. А во-вторых, это кино должно быть обязательно про людей. А не про чушь собачью. Про людей и для людей. Это крайне важно.